Вопросы и ответы
В православной духовной традиции особое место занимает почитание Пресвятой Богородицы — доброй, благочестивой, праведной, чистой Деве, от Которой пришел в мир Христос-Спаситель для спасения всего человечества.
С древних времен почитание Божьей Матери занимало особое место в Церкви Христовой. На нынешний день мы имеем более 700 Её иконописных изображений.
Многие недоумевают: «Почему Божья Матерь одна, а икон так много?» Но ответ очевиден.
Сейчас мы переживаем доброе и благословенное время Успенского поста. Многие люди, которые ещё не нашли себя в Церкви и не совсем понимают Её внутренней жизни, говорят о том, что посты придуманы в позднее время и не имеют библейского происхождения и, потому, к постам можно относиться не столь серьезно.
Что можно на это ответить? Пост имеет первостепенное значение для духовного развития и становления человека. Святитель Василий Великий (IV век) говорит: «Пост не есть новое изобретение, но драгоценность отцов. Всё отличающееся древностью почтенно. Он современен человеку. Пост установлен в раю самим Богом. Первую заповедь принял Адам: “От древа познания добра и зла не ешь”, — то есть “не вкушай”. И это уже есть указание поста и воздержания».
Православные часто задают себе вопрос — можно ли верить снам и надо ли им предавать какое-либо значение? Существует немало высказываний святых отцов и богословов о правильном отношении к сновидениям и их значении для духовной жизни.
Хотелось бы привести несколько из них.
Что в Библии разумеется под страхом («страх Божий», «жена да убоится своего мужа»...)? На вопрос отвечает преподаватель ВСВПБК («Новый Завет»), насельник Святой Успенской Киево-Печерской Лавры иеромонах Лукиан (Коршунов):
– Понятно, что речь не о рабском страхе, когда господа держат подчиненных в страхе, и те боятся сделать что-то, за чем следует наказание.
Речь о другом страхе. Мы, бывает, боимся обидеть того, кого любим. Не потому что боимся от него кары. Просто для нас самое страшное наказание — обидеть любимого человека, видеть, как он плачет.
По правилам Церкви, мы за животных не можем молиться. У них нет души, и они не нуждаются в спасении.
Понятно, что мы умилимся, увидев, что ребенок молится о своей собачке или кошечке, и не будем ему запрещать, поскольку это его выражение добра. Но если человек взрослый и имеет соответственное восприятие и рассуждение, он молиться о животных не может и не должен.
Потому что это торжественные дни, в которые воспоминается Воскресение Христово. Мы радуемся с воскресшим Христом, торжествуем. Коленопреклоненное же предстояние перед Богом — покаянное предстояние, потому в этот период оно неуместно.
Как говорил Господь в Евангелии: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9:15). А сейчас надо радоваться, ликовать и выражать эту радость соответствующим образом. Церковью даже установлены определенные дни (например, первая неделя после Пасхи), в которые мы не постимся.
Ведь человек — целостное существо, состоящее из духа, души и тела. Эти составляющие взаимосвязаны. Так, если во время молитвы мы садимся или ложимся — у нас происходит расслабление, и как бы мы не хотели «собраться», но, начав молиться, можем заснуть. Когда же встаем — сразу идет команда сосредоточиться. Если становимся на колени — появляется покаянный настрой.
Сохранилось очень много всего. Пение псалмов, антифонное пение. Сохранилось исповедание грехов на службе, хотя мы видим, что теперь оно тайное (общественной исповеди уже нет). Сохранилось чтение Писания Ветхого и Нового Заветов.
Не осталось древней агапы, её рудимент — чин литии на всенощном бдении, когда мы употребляем хлебцы и вино. Также в форме рудимента сохранился чин оглашенных (и чин просвященных) на Литургии — когда мы их вспоминаем, «изгоняем» из храма.
В современном богослужении присутствуют элементы, указывающие на то, что Пасха в древности сопоставлялась с днем смерти Христа: в Страстную Пятницу и сегодня уже звучат отдельные пасхальные песнопения.
Ещё в ХІХ веке была озвучена версия о том, что одни ереси «вытягивают» другие. Однозначно, что ереси часто похожи друг на друга, возвращаются на «круги своя», поскольку человеческий разум всегда ищет упрощений, какого-то человеческого объяснения богословским истинам. Самое сложное для человеческого разума — это тайна Святой Троицы и тайна Богочеловечества Христа.
Очень часто Спасителя либо «делают» только Богом, либо сводят всё к человечеству, представляя Его просто великим пророком, проповедником. При чем второе куда чаще, потому что Христос-Человек человеческому мышлению куда ближе, чем Христос-Бог.
Как правильно относиться ко времени и к будущему? Можно ли планировать? Если да, с какой «установкой»?
На вопрос ответил преподаватель ВСВПБК протоиерей Иоанн Надич.
Однозначно, что не сопоставима. У каждого человека, который в этот мир приходит, есть Божий замысел (преподобный Максим Исповедник называет его логосом). Цель человека — осуществить в своей жизни личный логос, стать тем, кем Бог призывает его стать, прежде всего — богом по благодати.
Вроде бы, очень удобно считать, что если у души не получилось это сделать в этой жизни, то, значит, получится в следующей.
Но подобное мнение не соотносится с православным учением. Почему?
